Катенька

Она уехала. Вокзал в этот раз не показался ей монстром. Билет купила в кассе без проблем, хвостатой очереди не было. Прическа тоже в порядке. «Я всех вас люблю, но оставьте меня в покое, дайте жить своей жизнью», – Катя подумала обо всем этом, но точно не знала, где ее жизнь, и какая она без дочи и еще кого-то и, что там вообще впереди, а кто внутри? Сплошные вопросы. Влад точно теперь не взглянет на нее. А глядел ли он? Скорее всего, он не видел Кати. Но кто-то был, какое-то лицо снилось, являлось в мечтах, грезилось. И кто? Три варианта из пяти, пять из десяти, шесть из двенадцати или один из двух. Только здесь пятьдесят процентов всего лишь, но выбор остался.

— Добрый день, коллеги, начинаем педсовет. На повестке дня 26 вопросов, но мы можем сократить время, если все подумают: как лучше провести открытые уроки в свете предстоящей комплексной проверки. Вести педагогическое собрание буду я. Возражений нет, вот и славно. Значит, уложимся в три часа. Давайте сделаем перекличку. Секретарь, Тамара Петровна, отметьте, пожалуйста, присутствующих, а отсутствующие пускай пожалеют, что не явились, особенно те, кто отпросился заранее, ведь педсовет это… – Мальва Ивановна запуталась в словах, и, отвернувшись, рыгнула (окорочка несвежие, что ли, подсунули дрянь, нельзя доверять никому). В носу защекотало, Мальва высморкалась в детский платочек, который стрельнула у внука.

— Педагогический совет – это самое главное в жизни педагога, а теперь о приятном. Давайте поздравим нашу уважаемую коллегу Агриппину Ильиничну. Она проработала в сфере образования, ну не будем уточняться сколько. Она и сама не помнит. А сейчас ей торжественно вручат подарок. Чайник, чтобы заваривать чай и замечательный чай «Принцесса Нури» в пакетиках. Пейте на здоровье, наша уважаемая Агриппина Ильнична!

— А теперь не совсем приятное. На педагогическом совете обязаны присутствовать все работники школы. Даже не педагоги, а тех персонал тоже, отпрашиваться бессмысленно. Итак, «Успеваемость, как производительность труда педагога» – самый главный вопрос нашего собрания. Мы подсчитали средний балл производительности труда по классам, а еще наличие грамот и проведенных мероприятий. Все данные подали классные руководители в своих отчетах, ведь они получают деньги в размере 1000 рублей за свой благородный труд. Не надо считать налогов, вы не бухгалтер, Роман Захарович. Налоги должны платить все законопослушные граждане. А, где Катерина Ивановна? Почему она отсутствует?

Мальве Ивановне на ухо едким шепотом зашипела Тамара Петровна: «Она отпросилась!»

«Слишком часто отпрашивается», – подумала Мальва, «А еще и беременна, уйдет надолго, а, может навсегда. Роды, туда, сюда, декрет на полтора года, а если на все три? Лучше бы совсем не вернулась в школу. Кому она нужна со своими проблемами. Тоже мне принцесса! Так хочется к Владику! Соскучилась, сил нет! Надо выбрать время для встречи. Эта курица решила, что он ее любит. Дура – он, любит только меня! Какой мужчина! Я даже не ожидала, что в такой сарай попадет благородный зверь, ведь он же лев! Сначала мне его навязало начальство. «Возьмите ценного специалиста, он бывший мастер спорта по легкой атлетике». Мальве он не нужен был совсем. Своих мастеров хватало, но с «этими» не поспоришь. Чтобы их ублажить, столько денег не заработать и украсть больно-то негде. Школа – эталон нищеты. Начальство!!! Вот – правда, жизни. Бесконца столы, апперитивы только одного кофе приходится закупать тоннами, а еще и разных сортов. Смех разбирает. Мой главный, который орет постоянно, стрижется ежиком при всей своей солидности. Брюхо такое, что, кажется, в нем завелась тройня не меньше и носит он ее так долго как никто из приматов. Никак не разродится, сердечный! Так вот он любит растворимый. Не помню название, но оно похоже на футболиста (спасибо муж просветил, спорт сроду не любила). Не кофе, а кофейная пыль вперемешку с разным мусором. Он выпивает чашки три, точно, а потом съедает банку кильки в томатном соусе. Ну, что сказать? Плебейские вкусы остаются даже, если становишься князем. Подзарядившись, начальник продолжал орать на своих подчиненных с новой силой. То ли дело я (Мальва зажмурилась от удовольствия, когда вспомнила, как она утром съела граммов триста шоколадных конфет и запила их свежесмолотым кофе, сваренным по-турецки). Мальва потрясла головой и решила не думать о плохом. Приятное свидание с Владом ждало впереди. Она решила не ехать на очередное совещание, а отпроситься и провести время с пользой для себя любимой.

— Здравствуйте, Олег Модестович! А можно отпроситься? Знаете со здоровьем не все хорошо, кости ломит, и голова просто раскалывается. Я переутомилась, и, скорее всего, уйду на больничный.

— Почему не предоставили больничный лист заранее? Хотите выговор получить? Так получите. А ваша школа, между прочим, в самом последнем списке по показателям. Успеваемость оставляет желать лучшего. Ладно, я добрый. С ремонтом у вас все хорошо? Можете не приезжать на наше важное совещание раз уж вам так плохо, но потом не жалейте о своем поступке.

— Я все поняла, Олег Модестович (хрен паршивый, клеился еще, но не пристал к тому месту). Все отчеты будут сданы в срок. Спасибо вам за ваше добродушие и внимательное отношение к нам, вашим подчиненным.

Мальва положила трубку. Руки дрожали, спина взмокла. «Что же он задумал? Как все будет? Надо купить «его кофе» и несколько банок кильки в томате самой хорошей, если таковая имеется в природе без песка, который мерзко скрипит на зубах, чтобы рыбки были целенькие, а не размазанной кашицей, а цвет соуса красным, без оттенка ржавого гвоздя.

Катя вернулась домой от тети. Она набралась решительности, и почти официальным тоном, заявила.

— Петр, я беременна. Что-либо предпринимать бессмысленно.

— Катька, ты от кого? Как ты могла? Я же… – Петр вскочил с дивана он чуть не перевернул тарелку с бутербродами, которые сделала ему повзрослевшая дочь. Тарелка стояла на табурете рядом с диваном. Петр был похож на больного недовольного передачкой. И он, психанул. Больным же полагается капризничать. Неважно, с каким трудом и заботами собирали тот подарок.

— Ты с ума сошла, я же безработный! А ты противная училка с грошовой зарплатой. Как ты посмела? У меня депрессия, а доча? Ты о ней подумала? Это все твои курсы виноваты! Там нашла мужика? Отвечай! А, не там, а здесь. Я знаю кто он.

Петр замахнулся, но вспомнил Мальву дрожащие от злости усы, а еще тех ребят. «Нет не буду, так сгною» – подумал он. «Пошла, вон». Он пнул табуретку и топнул ногой.

— Что задумалась? Свари нормальную еду, а то катается все, дрянь, забыла, что замужем.

Катя откинула волосы назад, чтобы те не мешали разглядеть того, кто все это говорит. Это он прекрасный принц, солнце, свет в окне, мой любимый Петик так говорит обо мне?! Считается, что человек выбирает все в жизни сам, но на самом деле часто решают за него, а тот, по глупости, соглашается с чужим мнением, а потом считает его своим. Живет всю жизнь несчастливо, чувствуя себе, словно не в своей тарелке, пока не придет время X. Для Кати время X еще не наступило. Она со страхом слушала мужа. Внутри похолодело. Холод ушел вниз тела. Оно сделалось невесомым. «Почему так совпало, что беременность наступила, именно перед злосчастными курсами. А еще Влад. Он предатель. Такие люди все врут, а потом сами в это верят, и в результате получается правда для всех.

Мальва встречалась с Владом. Она урывала каждую минуту, секунду, а если везло и час для общения с ним. Влад стал ее личным неофициальным шофером, хотя Мальва и сама хорошо водила машину. Она затыкала за пояс многих мужчин-водителей, сидя за рулем своей «Тойоты-Кароллы». Водила она лихо, но аккуратно. Никого не подрезала – не шла на большой риск, хотя после совещаний хотелось сбросить пары. Она мчалась по трассе, тупо глядя вперед, машинально переключала скорость и давила на тормоза. Машина была серебристо-голубого цвета и звала она ее про себя «Голубкой». На людях Мальва стеснялась своей сентиментальности. Она знала, что многие дают имена своим машинам, но она, ведь не многие. Машины, как люди, всегда имеют свой характер. Говорят, что бывают мальчики и девочки. Их различают по внешнему виду, странно одинаковые на вид машины имеют разный характер. Девочки более ласковые, терпеливые, а главное выносливые. Как машину назовешь, так она и поедет. «Голубка» – она может и летать. Вот Мальва и летала, Особенно полет удавался, когда рядом сидел Влад. Мальва прикидывалась, что у нее болит голова, давление и она боится ехать по городу в таком состоянии. Потом Влад сам вызывался подвезти уважаемого директора. Позже они стали любовниками.

Любовь, страсть и все, что за этим стоит. Что там внутри страсти, любви кто знает? Там ли то, что привычно нам? А, может, что-то еще? Страх, боль, я, ты, мы. Почему расплата за мной? Ведь нам было так хорошо. Нам, а не только мне. Мы были вместе, а теперь я одна. Но я с тобой, а ты? Ты без меня и не хочешь меня больше. Но я-то хочу. Хочу заботиться о тебе, быть рядом, чувствовать твои руки, тепло, навсегда. Сказка – нет, правда жизни. Мы с тобой одно целое. Пускай примитивно, но так и есть. А Катя с кем она? Ни с кем. Сама с собой. Она сидит на кухне и курит, хотя понимает, что нельзя. Ребенок протестовал, ему не хватало кислорода, и он беспокоился.

— Катя, что с тобой? Тебе плохо? Что с тобой?

— Нет, мне грустно, непонятно. Я жду ребенка.

— Так не кури!

— Не надо, я все знаю, но мне больно и страшно. Я совсем одна, – и она закурила. Потом неожиданно для себя самой затушила сигарету. О ребенке она не думала в тот момент. А о ком же тогда или о чем? О Петре, Владе, работе… Нет мысли были о Мальве. «Я не марионетка, а кукловод, – сказала себе Катя. Рожу и пошлю всех туда, но только нужно родить. Кукловодом, конечно Катя не была, но можно научиться всему, в том числе и шить кукол, если очень захотеть и управлять ими тоже. Ей надоела роль покорной жертвенной Катеньки. А началось с малого. Ссора. Вот и все. Кто прав, кто виноват. Не разобрать. Прямо как дети. Это моя машинка, нет моя. Тянем, потянем, кто кого перетянет, а машинка – хруп и сломалась. Потом спор идет, у кого в руке больше осталось и снова драка до тех пор, пока машинка не рассыплется. Но кукла не захотела рассыпаться.

Петр как обычно лежал на диване. После Катиного сообщения о своей беременности ему стало плохо. Он злился, прикидывал, рассчитывал. «Изменила или нет? Скорее нет, чем да. Она глупа. Куриного слишком много. Все женщины – курицы, а особенно их мозги. Красота превращается в уродство. Раз – и растяжки, два – целлюлит (модное название обычным вещам), три – и живот подбери, четыре – улыбка пошире, а лучше совсем не улыбайся, пять – лицо вчерашний пирожок, шесть – прическа не получается, потому что волосы поредели. Семь – масса тела избыточная. Не замечаешь как прибавляется вес. Стук – избыток. Хорошо, если только 2-3 кг, а, если 10 и … 50. И все равно хотят мужского внимания. Они считают себя еще ничего, строят глазки, виляют жирным задом и трясут обвислыми… Что и говорить. Петр поморщился от таких мыслей, во рту появился неприятный привкус. Он подумал о том, что хорошо бы съесть котлеток, на худой конец бутербродиков. Срочно помириться. Лень задумываться, но ребенок – мой. Влад здесь ни причем. Меня осушаться она не могла. Про курсы стоит забыть. Ведь в доме так нужна женщина. Катенька, иди ко мне, моя дорогая, сарделечка.

Катя вздрогнула. Она прилегла на кровать после работы и вздремнула. Чувствовала себя неважно. Ребенок спал. Волнение матери не передалось ему.

Мальва резко открыла дверь. Перед этим она подкралась на цыпочках, умудрилась еще не стучать каблуками. Что она хотела увидеть? Мальва чуть не упала назад, но каблуки помешали – они впечатались в линолеум. Мальва не упала. Она еще прочнее встала, зафиксировалась. Катя сидела на столе, а рядом с ней Влад. Они целовались. «Дураки, почему не заперли дверь?» – Мальва отпрянула.

— Что здесь происходит? – Мальва остолбенела от увиденного.

— Кто разрешил?

— Да это мы так развлекаемся. Рабочий день закончился.

Катя улыбнулась. Улыбка дорогого стоила. С нее можно было пить яд. Так, кто ж его пьет?

Мальва залепетала.

— А помещение? Оно – служебное!

— А ты сама, что со служебным делаешь? Припомнить или сама… Иди отсюда и не подглядывай, поняла?

Мальва поняла, Влад, сладкий, мой я от тебя без ума. Больше нет сил и скрываться, а на самом деле думать только о тебе. Влад, я ем, пью воду (и не только). Вышла Катя из декретного отпуска, лучше б не выходила совсем. И все стало ужасным.

Я так люблю тебя Влад. Везде ты, только ты. Мы разные, но что мне сделать, чтобы приблизиться к тебе? Я ложусь спать, закрываю глаза не потому что хочу спать. Я не хочу видеть мужа рядом с собой, не хочу видеть лицо стареющего мужчины, чувствовать его несвежее дыхание. Противные растянутые трусы вводят меня в шок. Влад, люблю тебя. А ты предал. Разве ты не получал от меня всего? Знаешь, я бы отомстила тебе, ведь женщина не виновата. Она сама сплошная вина, весь мир мужской. Всегда оправданный, честный без суда и следствия. Катя зла на меня, но не стоит злиться, не надо. Она и так натерпелась. Я помогу ей, а ты? Ты сам уйдешь в сторону. Ты исчезнешь из ее жизни. Но она может не захотеть этого. Что с ней будет, а со мной? Я стареющая тетка…

Мальва опомнилась. «Все, придурок, получишь сполна, штрейкбрехер, противный. Я тебе покажу, где раки зимуют. Катька сама поймет, кто правит балом. Петрушка ее доучит, а жизнь станет сахаром плюс еще детишек двое. Прямо классика жанра. Общепринято – сыночек и дочка. Правда, наоборот немножко, но в сумме все равно – два».

Мальва усиленно наблюдала за Владом. Ее поведение стало похоже на слежку. Она слушала, подслушивала, смотрела, заглядывала, но ничего не могла понять.

После рождения сына Петр устроился на работу. Но до конца так и не верил, что ребенок его, хотя родилась его точная копия. Петр был таким же в детстве. Имя ребенку дали необычное – Артур. Так захотела Катя. Петр не спорил, потому что находился в шоке и слишком много думал. Он как все мужчины хотел сына. Сын появился, но сомненья грызли. Они разъедали нутро, не давали покоя. «От кого? Мой, конечно, мой. А курсы? Нет, она не посмела бы. Ведь я не разрешал ей общаться с мужчинами. Она всегда отчитывалась за свои задержки на работе. Я был всегда в курсе ее дел. Да и Мальва помогала. Она все рассказывала.

Ребенок орал постоянно, а еще периодически синел от крика. Петра бесила такая ситуация. Катя стала никакой. Она осунулась, сильно похудела, замкнулась. На работу не ходила, но и дома ничего не делала. За Артуром ухаживала Ксения. Она меняла пеленки, кормила его, а Катя просто смотрела в окно. И все. Она, словно ничего не понимала, а потом вдруг вскакивала и бежала к ребенку, на кухню в ванную, чтобы постирать. Петра дома почти не было. Готовить еду в больших количествах не приходилось. Доча в школе ела, а сама? Катя ничего не ела. Только доедала за сыном молочные кашки, за Петром бутербродики, за дочей полезную еду в виде овощных салатов.

«Что со мной? Я заболела? Температуры нет. Руки в порядки – шевелятся, ноги – тоже. Да, есть еще голова. Катя дотронулась до волос. Что это?

— Катя, – это твои волосы.

— Не может быть. Все именно так. Успокойся.

— Я устала. А кого интересует твоя усталость?

— А Влад? Вокзал?

— Все ушло в прошлое.

— Но прошлое, если о нем забывать возвращается!

— Кто рассказал тебе такие сказки? Прошлое оно и есть прошлое. Катенька приведи себя в должный вид, а еще не забудь про мужа, детей, квартиру. Свои мысли упорядочи в первую очередь. Забудь Влада.

— Но я люблю его!

— Глупости! Прими аспирин и успокойся! Любить надо только себя.

— А дети?

— Дети само собой – это бесплатное приложение, оно всегда с тобой.

— Катя, Катя, что случилось?

— У меня все хорошо.

— У тебя совсем испортились волосы. Они стали патлами.

— Мне плохо, Влад. Ты слышишь?

— А зачем мне тебя слышать?

— Но я люблю тебя.

— Смешно. Воспитывай сына и дочь, а люби мужа.

— Но я хочу с тобой!

— А, куда денутся они?

— Не знаю.

Катя казалось, что за ней все время подглядывают. Кто же может заглянуть в окно, если вы живете не на первом этаже? Если, только, смотря в бинокль или телескоп (есть такой общедоступный, для школьников, увеличивает изображение чуть лучше бинокля, но стоит дороже) из таких аппаратов можно видеть гораздо дальше. «Все, все», – думала она. «Хватит!». Нет, не хватит. Это возражал внутренний голосок, а до этажа добраться, если захочется. Все просто существуют приспособления. В конце, концов, лестница. Петик научил свою жену уму разуму. Не расслабляйся, муж всегда с тобой даже, если не рядом.