Лина

«Я – урод, думал он в очередной раз. Почему таким родился? Щелкунчик из балета. Моей челюстью можно колоть орешки. Когда я улыбаюсь – всем становится не по себе. Большой рот, кривые зубы».

Он жил в куче комплексов, считая, что сам виноват. Переживал днем и ночью. Думал и думал. Вопрос «почему» грыз, подтачивал изнутри. Никто не любил его. Кому нужны чужие проблемы? Курил по две пачки в день сигарет без фильтра. Но умудрился жениться и завести детей.

С будущей женой познакомили родители. Она была ничего, симпатичная.

— Бэла, – сказала она и опустила глаза.

— Лева, – ответил он.

Фигурка ничего, сойдет. Большая грудь особенно понравилась, глаза – зеркало души, карие, темные волосы. Все привлекательно, казалось тогда. На его нелепые шутки отвечала озорным смехом. Было пора и ей и ему. Вот их и свели. Люди не должны быть одинокими, а они оба порядочные положительные. Свадьба, счастливые родители, а они? Тогда было все хорошо, по крайней мере, так хотелось.

— Ты снова костюм испачкал, старая развалина, растолстел, жрать надо меньше!

Она снова орала. Он терпел. Позволял, потому что она его жена, мать детей. Сам молчал. Он понимал, что виноват в своей несостоятельности. Не очень умный, некрасивый мужчина. Доброта, кому она нужна? Она была у него. Но ей хотелось другого. Она была сыта по горло его добротой. Бэла… Женщина… Ей хотелось счастья, а получила только полного мужчину и сплошные заботы. Да подурнела, но как тут не подурнеть, когда каждый день – одно и то же. Незаметно подкрался возраст. А раздражение на него выросло до огромной величины. Теперь ей было понятно, что он никуда не денется. Старый и уродливый, кому нужен, да и куда пойдет?

«Я научился отключаться от всей домашней суеты. Мне было плохо. Да я маленького роста, тучный мужчина, с лягушачей улыбкой. Она – моя жена, с которой мы прожили долго. Даже не хочется вспоминать сколько. Я и не помню точно. Все имеет начало и конец. У нас – крах. Но, куда деваться друг от друга? Хотя я представлял свою новую жизнь, мечтал о ней новой, другой, грезил переменами. Глупость, что может поменять в своей жизни стареющий человек?»

— Ты, почему стол не вытер, старая свинья? Я готовила, чтобы утолить твою ненасытную утробу. Разжирел так, что запасов на год хватит. Убрал за собой, быстро! Сколько раз повторять?

Я молчал. «Как же ты уродлива, – думал я, – как ты мне надоела». Бэла стала походить на Страшилу из Изумрудного города: бесформенная фигура, огромных размеров грудь, которая вызывала не желание, а отвращение. На голове жидкие волосенки, почему-то всегда сальные даже после душа. Видимо, она их мазала чем-то для увеличения объема. Ходила всегда в халате. Он и представить не мог уже ее в другой одежде. Вобщем, он уже и не мог точно сказать, когда она выходила из дома и, что надевала в том случае. Что делала Бэла в квартире, оставаясь одна. Он не знал. Жена не работала. Любила готовить, только не нравилась ему эта стряпня.

— Вкусно, Лева? – спрашивала она, подавая жирный борщ с кусками сала на поверхности.

— Да, – отвечал он, машинально глотая жирное хлебово.

— Вот еще холодец на второе и винегрет с селедкой.

— Да, спасибо.

Селедку он любил, но почему в винегрете? Ему хотелось крикнуть: «Дай мне селедки без винегрета!» Но он не кричал вслух, просто ел.

— Почему ты не вынес мусор? – снова раздался ее крик.

— Сейчас вынесу.

— Уже вечер, а вечерами мусор не выносят, старая развалина. Денег не будет, даже этого не знаешь. Правильно говорят, что ума нет – и не будет.

— Хорошо, вынесу утром, а денег и так мало.

— Иди, заработай. Это твоя обязанность. Ты же, вроде мужчина.

Она рассмеялась, довольная своей шутке. Смех был противный и злобный. У Льва по спине пошли мурашки, а кулаки сжались сами собой, но он продолжал неподвижно сидеть. «Как я мог жениться на таком чудовище?» – подумал он.

В молодости, считая себя непривлекательным для женщин, но поздно узнал физическую сторону отношений между разными полами. В постели жена была никакой: она просто лежала и позволяла «это». После близости с ней он чувствовал себя виноватым, а она начинала выговаривать:

— Вот использовал. Все мужики самцы и эгоисты, бедные женщины только терпят.

Дети, они есть, но ему хотелось сказать, что они были. Они выросли и разъехались. Уехали далеко. Не приедешь в гости, когда захочется.

Сын на редкость амбициозный малый, занимался каким-то бизнесом. Каким? Он не знал. Сын изредка звонил, чтобы поздравить с очередным праздником. Он жил в Росси, но далеко-далеко. Лева скучал по сыну, но как-то встретиться не получалось. Все были заняты: он, жена, сын. Времени не хватало ни на что. Какие уж тут встречи?

Дочь оказалась еще дальше. Она эмигрировала в Германию, выйдя замуж за немца из Поволжья, и исчезла совсем. Он даже не знал – жива она или нет.

Порой ему приходили в голову мысли: «Почему такие дети получились? В чем я виноват, ведь я так их люблю». Но ответа не было.