Гадость

Звонок, стук в дверь, звонок снова. Семен очнулся от своих грез, а, может, от бреда? Он открыл дверь. В коридоре стояла старшая по подъезду.

— Вы, когда заплатите по счетам?

— По каким?

— А, что, у вас, их много?

— Да, как сказать.

— Говорите, как хотите, но платить надо. Где ваша супруга?

— Я не женат.

— Но девушка или как ее, сожительница.

— Я не знаю. Скорее всего, уехала к маме. Мы поссорились (соврал Семен). Я заплачу завтра, точно.

— Хорошо, это в последний раз. Потом, позже, я приду с участковым, а будет все очень скоро. Понял, голубчик, пока!

— До свидания, Эмма Петровна!

— Надо же, ты еще помнишь, как меня зовут.

— А я и не забывал (на груди Эммы Петровны красовался бейджик).

— Пока, мальчишка, и не пей в таких количествах, а то цирроз печени подхватишь!

Эмма ушла. Семен запер дверь и решил про себя: ее надо убить, сама напросилась. Он снова остался один. Семен огляделся вокруг: грязь, пустые бутылки из-под всех напитков, которые можно купить в ближайших торговых точках. Семен прошелся по комнатам. Впервые за довольно продолжительный отрезок времени он будто проснулся, наконец, ощутил реальность. Реальностью оказался кошмар. Вокруг пустота лишь только хлам и грязь как-то заполняли пространство. Единственным живым, не считая Семена, в квартире оставался полу замученный кактус. Кактусы живуч, но не такого же предела. Его не поливали очень давно. И он вместо того, чтобы умереть, зацвел. Цветок был белый с желтой серединкой и ресничками вокруг. Он очень сильно выделялся на фоне чахлого умирающего тела самого кактуса, которое дало жизнь такому прекрасному созданию из последних своих сил. Семен замер. И такое чудо воспроизвел колючий и гадкий кактус?! Он вспомнил историю, когда случайно, махнув рукой, задел кактус и посадил в руку кучу заноз.

— Это ты принесла в дом тот вонючий кактус? – орал Семен на Милу. Он тряс забинтованной рукой перед носом Милы, которая только, что пришла с работы и стояла еще одетая возле входной двери.

— Что случилось, дорогой, ты словно ребенок! Расскажи мне, что с тобой, ты поранился?

— Ты прекрасно поняла в чем дело не прикидывайся заботливой мамочкой, ты не она!

— Покажи ручку, милый!

— Я боюсь, будет еще больнее!

— Но занозки надо вытащить, а то, может возникнуть абсцесс.

Мила долго уговаривала Семена и, наконец, когда тот выпил бутылку водки, Мила смогла вынуть злополучные занозы из руки Семена. Он мирно посапывал, даже при обработке ранок йодом. А утром все было хорошо.

Мила любила цветы. Она разводила их с каким-то самозабвением, всегда тщательно ухаживала за ними и даже о чем-то разговаривала. Все нежные создания с ее уходом в неизвестном направлении вскоре засохли, но кактус остался, видимо, чтобы напомнить Семену своим присутствием о его хозяйке, которая хоть, и заботилась, но кактуса не любила. Мила не хотела разводить кактусы, они ей не нравились. Колючие, редко цветут, но зато как (это было плюсом)! А тот кактус Мила спасла от гибели. Она забрала цветок домой из конторы из сострадания: «Живой еще!» – подумала Мила.

Семен заплакал, слезы лились сами собой. Он не понимал, что плачет. Он зашмыгал носом и вытер слезы и сопли рукавом. Потом он забрел в ванную. Семен машинально включил свет, и оказавшись внутри комнаты, посмотрел туда, где должно быть зеркало. Местонахождение его Семен помнил смутно, но как-то сразу попал в точку. Зеркало…

— Это, кто? Я! Не узнаю! Привет, ты кто?

— Мила, где ты? Ты хочешь развлечься?

— Семен, меня нет, я уже доразвлекалась.

— А как же я?

— Так я жду тебя у Лягуха, скоро уже.

— Ты так думаешь?

— Да, милый, твоя Мила ошиблась лишь один раз, прямо, как снайпер

— А почему снайпер?

— Какой ты глупый, Семен, им нельзя ошибаться, а иначе – все!

Бред. Семен потряс головой и включил душ. Надо было помыться и привести себя в порядок перед развлечением. Эмму он решил не убивать. Пусть живет, старуха, все равно скоро в ящик.

— Я не люблю красный гроб!

— Эмма, именно в таком ты и будешь лежать.

— Я боюсь червяков!

— Всем они омерзительны, дорогая! А тебе я обещаю, что они сожрут твое тело в два счета и даже не отравятся ядом, находящимся внутри тебя, старшая ты наша!

Семен помылся, побрился, проделся. Парфюм… Его – то и не хватало. Он довольно долго рылся в вещах, чтобы отыскать последний подарок Милы.

— Семен, это тебе!

— Зачем? Так дорого!

— Ты у меня еще дороже!

— Пошла вон, транжирка!

— Хорошо, я спрячу, а ты позже, найдешь. Ведь ты любишь такие вещи. Иди ко мне, мой сладкий!

Семен нашел флакон. Его и не прятали совсем. Просто потенциальный искатель не искал. Он не хотел искать и совсем не замечал ненужный предмет, который находился на видном месте. Флакон стоял на полочке в ванной, около стаканчика с зубными щетками.