Гадость

А Мила вдохнула струю свежего воздуха, потому что Аглая утихла. Она как-то присмирела, поддержки больше не было. Она перестала зловеще шептать, а из завучей по внеклассной работе ее уволили, но до пенсии оставили литераторшей в школе номер 48, если сложить числа, то всего лишь единицы не хватает до рокового 13. Вобщем, Мила отомстила. Даже два раза. Ну, так не будите спящего зверя! А, как, вы, хотели? Гадить людям и не отвечать за свое гадство?

Семену приснился страшный сон. Юля не умерла, она так же красива и ее белокурые волосы помыты и уложены.

— Семен, тебе плохо?

— Нет, я здоров.

— Как у тебя дела?

— Юля, ты же умерла!

— Нет, я живу. Видишь, какая я красивая. Мне, кажется, что для улучшения цвета лица, мне помогла специальная маска. Она в колодце. Знаешь, здесь есть ил и что – то еще. Женщина – она почему–то живет в колодце и говорит, что знает тебя, а еще Лягух он, кажется, тоже знаком с тобой, хотя и косвенно, но это только по его мнению…

Семен проснулся. Сон – так ведь не явь, чего ж бояться? Семен вспомнил о той девушке в дубленке и платье, красном платье в белый горошек. И почему такая расцветка преследует меня? Но дела звали на подвиг, и Семен резво вскочил с кровати. Он сделал зарядку, сходил в душ, съел низкокалорийный завтрак. Все по правилам. А развлечься хотелось все больше. Его последняя подруга была совсем глупа и думала, что секс для мужчин – это самое главное. Возможно, так оно и есть, но Семен считал по-другому. Семен выскочил из квартиры, хлопнув входной дверью. Он нажал на кнопку вызова лифта и понял, что лифт не работает. Хорошее настроение пришло в упадок. Спускаться по лестнице черного хода не хотелось, а еще больше он испугался. Но делать было нечего. На работу нельзя опаздывать.

Семен осторожно пошел вниз. Лестница сияла блеском новой краски и от такого великолепия у Семена закружилась голова. Вдруг, как будто все подстроил злой гений, пропал свет. Семен замер. И тут кто-то взвизгнул, а потом застонал внизу. Спускаться было необходимо. Семен потихоньку пошел по ступенькам вниз. Блеск краски и цвет уже не различались, потому что в темноте ничего не видно даже страх бесполезен в таких условиях, бойся, не бойся – все равно темно и точка. Оказалось все банально. Девочка из соседней квартиры пошла в школу, но в виду сломанного лифта, ей пришлось спускаться вниз по лестнице, но спуск по темным ступенькам ей не удался, и она упала. Девочка и так напуганная вскрикнула. Семен как добрый самаритянин, зная, в чем проблема поспешил на помощь. В тот момент он не знал к кому, но страха не было. Семен почему-то чувствовал, что добыча рядом и ему удастся развлечься, наконец.

— Ах, ты, деточка! Я тебе помогу, проклятый лифт. Ну, вставай! -

— Дядя Сеня, это вы? Я тороплюсь в школу, но здесь так темно и я упала, кажется, ничего не болит, но дальше идти страшно.

— Я тебя провожу, Настенька.

Семен убил девочку. Она не дошла до первого этажа и не попала в школу и все потому, что на ней был шарфик в горошек.

Он спокойно и расчетливо задушил девочку шарфиком где-то в районе второго этажа. В темноте Семен не разглядел точный окрас шарфика, красного и белого на нем не было. Шарф оказался зеленым в горох желтого цвета. После убийства он долго смотрел в мертвое личико, светя фонариком, который был у него на брелоке.

— Не та окраска, – подумал Семен. Ну и ладно. Что ж здесь такого? Главное, что никто не заметил криминала. Платье красного цвета в белый горошек не давало ему покоя ни днем, ни ночью.

Девочку, вернее ее труп, нашли очень скоро. Житель дома, спускаясь по темной лестнице, наткнулся на что-то и вскрикнул, а потом просто заорал: «Помогите! Здесь кого-то убили!»

Семен выскочил на белый свет и поспешил в опорный пункт, благо тот находился прямо во дворе. Милиция набежала сразу. Им хотелось раскрыть очередное дело, казавшееся таким простым. Все решили сначала, что девочка упала в темноте и разбилась. Но не тут-то было. Настеньку задушили, а еще был порван ее горошковый шарфик, которым она была убита.

После убийства Настеньки, Семену стало хорошо. Он развлекся. Правда, в том развлечении имелись недостатки, хотя бы в виде цвета шарфика. Его снова допросили, но все обошлось, и он имел счастье наблюдать убитых горем родителей и участвовать в похоронах девочки на правах спонсора. Семен считал, что ничего плохого он не сделал, а право на развлечения имеет каждый даже, если они не вписываются в общепринятые правила. Самое главное, что со ступеньками было покончено, однако белые горошки на красном фоне остались. И ничего тут не поделаешь, ведь шарфик оказался другого цвета.

Ирочка жила своей новой жизнью, хотя побаивалась, что ее уличат в подделке документов. Все было славно, и только меч напоминал о месте. Ведь месть – зто плохо. В ее голове все время возникало слово «вендетта». Она смутно помнила, что значение такового связано с местью. Ирочка книг прочитала не так уж много в своей жизни, но навсегда запомнила, как в каком-то романе описывалась страшная казнь. Человеку перерезали горло, а потом прыгали по животу, чтобы скорее сошла кровь, а без крови, как известно, человечек не жилец и казненный умирал, так ему полагалось. Но вендетта – это же кровная месть, а не казнь! Все подходит, ведь Семен ей почти родственник, а может и больше. Он разбил ей сердце. Разбитое сердце женщины не склеишь, как любимую вазу, за такую гадость только мстят. Ирочка долгими одинокими вечерами представляла всю сцену мести. Квак! И готово. Зельц из головы или мясо под прессом, кому как нравится, а можно и холодец сварить вопрос заключался в том, чью голову сварить? Только не для Ирочки. Чью голову варить она знала точно.

У нее меч. Он с ней, а Ирочка одна, но все же меч рядом. Она об этом помнила и жила вопреки всему. Ирочка гладила меч, словно любимого, целовала и молилась, когда ей было плохо, искала поддержки у своего друга. Святые простят за то, что молилась не на иконы…Но друг молчал, пока. Он ждал удобного момента и словно говорил своей новой хозяйке: «Еще не время!»

Семен выследил Милу. Долгие дни он сидел один, и все время вспоминал о Миле и ее платье в первую очередь. На работу Семен перестал ходить. Он доверил дело своим помощникам, правда, одного пришлось уволить навсегда. Но Семен ни о чем не жалел, а главное никого.

— Девушка, у меня мало времени, вы со мной?

— В чем дело?

— А я знаю, как вас зовут.

— Ну и что, много похожих имен, вы еще скажите, что меня зовут Маша или Ирочка.

— Вас зовут Милочка.

— Возможно.

— Может, пообедаем вместе.

— С кем?

— Ну, вы и я.

— А кто будет спонсировать или по-американски, каждый платит сам за себя.

— Я заплачу, дорогая, но вы потом вернете долг. Согласны?

— Но я на мели и не думаю, что от меня вам нужен секс.

— Долги отдают не всегда «этим». Есть другие вещи. Так вы идете?

— Хорошо, рискнем. А, где обедаем-то? Может и не в ресторане совсем? Многие водят девушек к себе домой, чтобы экономнее было.

— А ты хочешь домой?

— Ну, я не знаю, удобно ли так сразу?

Мила уже никого не боялась. Она дошла до ручки, как говорят, жизнь совсем опостылела. Смысла ни в чем не было. Убийства собачек наскучили, денег не хватало, а сама никому не нужна. Мужчина ей понравился, и она решила рискнуть, хотя чем? Лишь собственной жизнью. Больше было нечем, вся честь растеряна подчистую.

Семен вел Милочку под руку и дрожал от нетерпения.«Сейчас все случится. Я, наконец-то развлекусь. Какая она замечательная, она просто душка и сама пошла, даже предложила пойти именно туда, куда я хотел. Что эти дурацкие рестораны. Вот дома в интимной обстановке можно многое узнать друг о друге и все такое, короче никто не помешает. Телефон отключается, а родственники давно в ином мире».

Миле показалось странным, что такой кавалер не вызвал такси, но потом она поняла почему. Семен подвел ее к роскошной машине, марку которой она не знала. Цвет оказался сереньким. Было ощущение, что хозяин, имея в наличии престижную машину,

все-таки старался как-то прикрыть сей факт, хотя бы невзрачным цветом, а, может, сам маскировался, как мог?

Семен привел Милу к себе. Прятаться он не хотел, устал? Нет, просто слишком велико было желание развлечься, наконец-то. Квартира Миле понравилась, да и как же иначе. Разве может не понравиться роскошная жилплощадь со всеми аксессуарами.

— У вас очень миленько.

— Стараюсь!

— Хотите выпить?

— Можно. Но, что мы будем пить?

— У меня есть все, что пожелаете, даже самогон.

— Вот давайте вспомним студенческую жизнь и выпьем самогону, а запивать будем портвейном. Вас устраивает такой расклад?

— А вы, что играете в карты?

— Как сказать. В «дурачка» – охотно. Но принесите, пожалуйста, побольше закуски, я очень хочу есть. Выпивку тоже не забудьте.

Семен недоумевал. Ему расхотелось убивать Милу. Она ему понравилась, а с каждой минутой становилась все ближе и роднее. Мила с аппетитом поела и очень много выпила, конечно, не самогонки, а шотландского виски. Семен в коем веке тоже увлекся спиртным, и его развезло. Он стал хныкать и жаловаться на жизнь. Об убийстве Милы он забыл окончательно.

— Милочка, – причитал Семен. Я убийца. Мне нравится это дело. Я тебя тоже хотел убить, но теперь не могу.

— Откуда ты знаешь мое имя? Придурок! Ты выслеживал меня. То-то я заметила твою серенькую машинку на своем пути. Иди-ка ты подальше и не мечтай о том, что убьешь меня, а я теперь все знаю о тебе, а милиция обрадуется всему, о чем я сообщу. Такая личность как ты не нуждается в рекламе, но лишние сведения о таковой не повредят общественности. Гуд бай, май лав!

Мила толкнула пьяного Семена и, прихватив бутылку, плюс банку с черной икрой, убежала, а, может, ушла, но короче не очень-то и спешила, а на выходе взяла еще и бумажник Семена, который лежал на столике в коридоре. Выйдя, Мила посмотрела: сколько денег в бумажнике. Она просто не удержалась, хотя понимала, что нужно торопиться от греха подальше. Денег оказалось достаточно да иначе и не могло быть, ведь Семен крутой бизнесмен, хотя об его бизнесе мало, кто имел достаточное для суждения понятие. Но там еще присутствовали и документы в виде паспорта, водительских прав ну и еще что-то. «Только этого не хватало» – подумала Мила. Все решилось просто. Документы она подкинула в почтовый ящик.

Мила уплатила коммунальные услуги, она купила много еды впрок, а съела еще больше. Деньги, деньги! Это рай. Все можно купить и, кстати, любовь тоже имеет свою цену и довольно успешно продается и покупается.

Семен влюбился в Милу. Он сходил с ума. Такая девушка никогда не встречалась на его пути. «Старая страшная тетка» – думал Семен. А у самого в голове: «Моя, дорогая, я так тебя люблю! Не надевай только красное платье в белый горошек». А Мила больше и не надевала. Просто халатик пришел в негодность. В очередной раз, пойдя на «дело», Мила так уделала свой халатик, что никакой дорогой порошок не отстирал бы. Да Мила не больно-то и старалась, легче выкинуть, что она и сделала.

Общение с Семеном ей понравилось. Она чувствовала какое-то удивительное родство душ. Будучи вместе они забывали о своих порочных желаниях. А самое главное заключалось в том, что оба тщательно скрывали свои дурные наклонности, в полной мере при встрече, ведь так хотелось быть лучше в глазах своего предполагаемого любимого или, хотя бы казаться таковым.

Лягух думал о то, как ему плохо живется. Все, что с ним произошло, сильно изменило сущность земноводного. Вся странная еда, женщины, плавающие вместе с ним, а не ходящие по земле. Лягух знал, по своим наблюдениям, что человеческие женщины ходят, а не плавают. Но все, которые ему встречались, почему-то только плавали и были безучастны к внешним раздражителям. Конечно, Лягух имел в виду их неприспособленность к колодезной жизни, но ведь они были мертвы. Лягух не понимал такого расклада. Одна женщина, точно, жила и жила вместе с ним, в колодце. Ее присутствие он ощущал постоянно. Она даже съедала часть того, что предназначалось ему…