Гадость

Ирочка накрылась с головой классическим пледом и еще долго после ухода Семена прикидывалась спящей, чтобы прийти в себя. На следующий день, когда Юля ушла в больницу, сдавать очередные анализы, Ирочка обыскала квартиру. Обыск дал положительный результат. Она нашла адрес Семена, сведения о месте работы, деньги и подходящую одежду. Перед уходом Ирочка как-то неожиданно для себя заметила на стене меч. Она взяла его с собой. Ирочка захлопнула дверь и побежала. Меч она завернула в простынь. Муки совести ее не заботили, ей ли бояться их? Юлю жалко не было, чего жалеть сестру убийцы? Так ей и надо! Денег оказалось довольно много, и Ирочка смогла купить халупу на окраине города, а потом даже и документы. Там увидела, здесь встретила, потом договорилась. Документы вещь не дешевая. Ирочка перестала быть собой. Она стала Альбиной Егоровной Мураховской. Имя ей не понравилось, но главное легальность существования. У Юли Ирочка отъелась, похорошела и сейчас стала вполне соответствовать стандартам, принятым мужчинами. Жизнь Ирочки-Альбины налаживалась. Странно, что после всех ужасных неудач и даже почти смерти, ей, наконец-то повезло. Она устроилась на работу. Банальный продавец в палатке, но Ирочка оказалась смышленой. Она все делала правильно, и хозяин пребывал в полном восторге от ее работы. Ирочка-Альбина похорошела, вылечила зубы, сходила в салон красоты. Меч она хранила и любила как, когда-то Семена. Ирочка ухаживала за мечом, как за любимым мужчиной. За женщинами тоже есть уход, но только пока, а потом? Странно, но Ирочка очень полюбила меч. Она часами любовалась на него, потом старательно протирала от пыли, хотя и пыли-то особой не было. Меч находился во все той же простыне, сквозь которую вряд ли проникнет пыль, по крайней мере, так быстро.

Ирочка жила и выживала лишь для того, чтобы отомстить человеку, который по сути дела убил ее и довел до смерти ее отца и мать, (странно, что ее отец не нашел ее тогда, хотя, находясь в коме она вряд ли в тот момент могла подать признаки жизни, разыскивающему ее отцу), а еще ей хотелось пожить счастливо и получить все радости жизни, о которых лично она все-таки мечтала. Ирочка знала, что сделает с Семеном. Но человек перед тем, как совершить ответственный шаг как бы прощается со всеми и со всем. Ирочка тоже прощалась, но не со «всем», она хотела закрепить статус новой жизни. «Месть! Месть! Месть! Я так решила, и никакие слова о грехе не остановят меня». В своей победе Ирочка не сомневалась. Был еще этот придурок, материн сожитель, но о такой мелкой сошке не стоило беспокоиться месть сама настигнет его.

Юля пошла в больницу. Конечно, же, у нее был свой врач, к которому она в силу своей профессии обращалась, но до этого момента посещения врача имели чисто профилактические цели. А теперь? Ей казалось, что она умирает. Все тело стало ватным, есть совсем не хотелось, лимфатические узлы вспухли. Юля не могла больше работать. Перед тем как обратиться к врачу, она взяла тайм аут. Отдых всегда полезен. Но польза не пришла. Ей стало еще хуже, так как на работе человек отвлекается от себя, от своего самочувствия, а здесь оставалась только она, ее мысли, ее больное тело.

Врач выслушал Юлю, назначил сдачу анализов и так далее. Диагноз был ужасен СПИД. Но как? Почему? Все меры предосторожности соблюдались. А в последнее время клиенты подбирались такие, что секс им не требовался. Они платили лишь за шоу, которое разыгрывала для них Юля. В основном мужчины предпочитают молоденьких женщин, если уже за… то все, хотя на вкус и цвет товарищей нет, кому-то нравятся и старушки. Юля не была первой свежести, но клиенты любили ее. Роли зайчиков и ящериц в ее исполнении очень нравились им.

После страшного диагноза Юля вообще перестала ценить свою жизнь. Она решила отдохнуть очень хорошо, а не просто взять какой-то дурацкий «тайм аут». Сначала она объелась. Юля ела все, что подвернется под руку, конечно, съедобное (продукты). Она попробовала всю экзотику, которую смогла достать, но, в конце концов, остановилась на пирожках. Очень примитивно – зато вкусно, хотя пирожки и без болезни она всегда любила. Особенно ей пришлись по вкусу пирожки с начинкой из картошки. Это уж, ни в какие ворота не влезало. Всю жизнь соблюдать диету! Юлю мама всегда предостерегала от переедания.

— Доченька, девочки не должны много есть. Представь себе, вырастишь большой и толстой коровой, кому ты будешь нужна? Кушай морковку, и цвет лица будет замечательный.

Теперь Юле было наплевать, какой у нее цвет лица, если жизни оставалось так мало. Ей почему-то не хотелось никуда поехать. Она лежала перед телевизором и ела пирожки. Потом она решила сделаться алкоголичкой. Юля стала пить: она попробовала все спиртные напитки подряд, не разбирая, в основном прельщаясь этикетками и рекламой, которую делали им продавцы. Однако вскоре после нескольких похмелий, она прекратила такие эксперименты. Ей не приходило в голову, ходить по ресторанам, ночным клубам, искать каких-то мужчин (тем более). Она устала и в конце своей жизни делала, что хотела. Она теперь могла не бояться, что ее кто-то поставит на место, хотя Семен еще существовал в ее жизни, и мог ее одернуть и напомнить все заповеди, которые внушала ей мамочка (мать). Он иногда приходил к ней и приторным голоском пытался взбодрить и оторвать от дивана и пирожков, которые нередко приносил сам, но Юля только улыбалась вежливо и смотрела на него пустыми глазами. В них не было ни капельки эмоций жизни. Они говорили только об одном: «Пошел вон! Меня скоро не будет». Хотя это тоже громко сказано. Просто его посещения мешали Юле отдохнуть на этом свете, пока она еще здесь находилась, ведь кто знает как-то «там» придется? Одной ногой Юля уже была в зазеркалье. Однажды Юля поняла, что час настал и пора в зазеркалье. Там она встретится с мамой, а если повезет, то и с папой, ведь ее мамочка, несмотря на его дурные наклонности, так любила своего милого.

Страшная тайна семьи заключалась не в том, что маму изнасиловал маньяк, а в том, что мама была женой маньяка и ее двое детей – это дети одного и того же мужчины. Они зачаты по любви. Все, что мама рассказала Юле и Семену – миф и ложь. Просто, когда Софья Аркадьевна почуяла, что запахло жареным, она как примерная мать решила отгородить своих детей от неприятностей, которые исходили от их папаши. Самое ужасное в том факте, что Соня сама придумывала сценарии убийства и сообщала их мужу за вечерним ужином. Они долго смеялись, обсуждая детали. Иногда Соня тоже выходила на дело, особенно пока не было детей. Нет, она не убивала, но наблюдала за всем происходящим, и в ее взгляде не было ни капли жалости. Смешно, когда какая-то профурсетка корчится от боли. Мне было тоже больно и очень! Странно, что близкие люди не сопереживали ей, это они и причиняли невыносимую боль. Семья – ячейка общества. Очень модная фраза того времени, в которое росла Сонечка. Мама работала на швейной фабрике и была ударницей, а папа имел секретную должность в «органах». Потом позже Сонечка узнала, что папа ее – палач. Его арестовали, и они с мамой остались вдвоем. Жить было тяжело. Все, накопленное и заработанное папой, быстро проели. Мать и дочь бедствовали. О папе и муже больше ничего так и не услышали. Он был хорошим тихим и любящим человеком. Жестокая профессия не отражалась на любимых людях. Он просто любил жену и дочь, а также выполнял свой долг перед отечеством (по крайней мере, он так считал). Но боль была сильной. Трудно оказаться изгоем в своем окружении по вине родителей, а не по своей, ведь родители призваны защищать своих отпрысков, но не подставлять. Сонечка была уверена, что ее подставили и именно родители устроили весь этот кардебалет для нее. Она не понимала, что ее просто спасли от интерната, потому что мать не арестовали.

Маньяк полюбил обозленную на весь мир девушку и сделал ее счастливой, правда, только на время, но кто ж из нас счастлив постоянно? Папа – маньяк очень любил детей. Он всячески потакал им: покупал игрушки, конфеты, хорошую еду. Папа работал слесарем в автомастерской. Понятно, что в такой сфере деятельности всегда есть калым, но папа грабил еще и своих жертв, зачем же добру пропадать, ведь им это уже не понадобится, а у папы семья: детки и красавица жена.

Всезнание Семена о своей семье было просто ничтожным по сравнению с информацией, которой располагала Юля. Все гениальное – просто, все банальное – глупо. Соня вела дневник. Прямо американский детектив, в котором преступления раскрываются при помощи случайно найденного дневника – советчика. Но Сонечки больше нет, как и ее прекрасного мужа или сожителя, как хотите. Юля прочитала дневник. Подло, конечно, но, в конце концов все мы подлецы в той ли иной степени. Она почему-то не удивилась и не испугалась. Юля сожгла дневник после прочтения. Какая-то странная традиция – сжигать. Можно порвать, утопить, выбросить в мусоропровод, кто ж в нем будет копаться. Нет, именно сжечь! Скорее всего, потому что огонь – это красиво, даже когда он уничтожает, а уничтожает точно уж навсегда.

Все приходит внезапно, даже если очень ждешь. Люди не хотят болеть, не хотят умирать, но судьба делает свое. Юля поняла, что пора туда. Она взяла из ящика письменного стола заранее приготовленные спицы. «Главное попасть точно», – подумала Юля, было столько тренировок! Она зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. То, что увидела Юля, Юлей не было. Это скорее напоминало чудовище, но очень жалкое. Оно не пугало, а скорее вызывало сочувствие, хотя чудовищный вид оставался. На голове вместо пышных белокурых волос какая-то пакля, на лице сквозь кожу почти просматривались все кости черепа. Только зрачки жили своей отдельной жизнью. Ее здорово подкосил побег Ирочки. Юлю обокрали, но кража эта заключалась не только в изъятии денег, надо было отнести в банк эти злосчастные деньги, а не хранить дома. Юлю бросили все. Почему-то пропажу меча Юля не заметила. Деньги – это наша жизнь. Как бы там не говорили, без денег не проживешь. Вот Юля и обнаружила их пропажу в первую очередь. Ей было невыносимо больно, что человек, которого она приютила, обогрела, так жестоко предал ее.

Юля вынула спицу из упаковки и прицелилась к зрачку. Рука не дрогнула. Она смогла сделать задуманное, осуществить свою мрачную мечту. Юля ткнула в темноту зрачка, использовав, весь ресурс своих последних сил. Она достала до самого мозга. Юля умерла.

Что мы знаем о смерти? Ритуальный обряд похорон и то не можем соблюсти, как полагается, а здесь! Говорят, что умирает только тело, а 21 грамм души при этом куда-то девается. Вот только куда? Одни вопросы. Мама, я здесь, я теперь с тобой, я твоя дочь, которую ты любила странною любовью. Но я-то ни в чем не виновата, хотя странность твоей любви не понимала. Мне нужна была мама, а не мать. Но теперь мы вместе, не смотря ни на что.

Юлю нашли нескоро, об том позаботился Семен. Он же обнаружил тело сестры в тот же день (так совпало). Чутье падальщика сработало. Он приехал к Юле, зная об ее состоянии. Визит к больному. Апельсины, сок, ободряющие слова. У многих, кстати, аллергия на цитрусовые, про слова сказать нечего, потому что все любят, когда их гладят по головке и при этом говорят приятные слова, а больным, как правило, говорят только приятные слова. Семен все-таки открыл дверь своим ключом.

Мертвая Юля лежала в ванной комнате. Семен воспринял сей факт, как должное. Все случилось по плану. Его не смутили кровь и вытекшие мозги. Произошло то, что должно было произойти или случиться, как угодно. Семену очень нравился меч, он даже просил Юлю, что бы та подарила меч своему любимому братцу, но она не хотела. Семен решил его забрать. Он прошел в спальню Юли и обнаружил, что заветного меча нет…