Гадость

Семен очень любил свою мать. Она вырастила их с сестрой одна и никогда не рассказывала об отце. Да Семена, честно говоря, он, этот дяденька, совершенно не интересовал. Сестра как-то спросила маму об отце, но ответа не получила. Позже Семен все узнал, и от этого знания изменился, а мамочка стала вызывать отвращение, которое росло год от года, час от часу, и, наконец, Семен захотел ее убить. Убить родную мать!!? Но на этот раз бог, природа, стечение обстоятельств и еще что-то не дали ему взять на душу очередной грех. Мамочка заболела. Зная, что скоро умрет, она поведала Семену тайну, свою тайну, его тайну, тайну семьи.

— Семен, – слабым голосом позвала она.

Мать еще не лежала в постели, но ее уже постоянно мучили боли. Наркотиков она почему-то боялась. Хотя сейчас в ее положении глупым становилось заботиться о том, чтобы не записаться в наркоманки.

— Семен, я скоро умру и перед смертью хочу рассказать тебе об отце.

Семену стало смешно, он даже всхлипнул, подавив в себе желание, рассмеяться ей в лицо тотчас же. Однако сын уважал мать. Мать – всегда родительница, ее нужно уважать. Некоторые даже боятся родителей. Мать не поняла. Она думала, что сын ее еле сдерживает слезы. Но Семен знал обо всех тайнах, давно, еще с института, а болезнь видна на лицо, и это уже не новость. Мама подурнела, стала мягче в общении, глаза погрустнели как перед разлукой. Все чаще она запиралась в своей комнате. Тон изменился. Мать, будто бы, просила прощения.

Семен подслушал, как мать рассказала обо всем дочери (его сестре). Женщины думали, что их Семенчик пьян и не понимает о чем идет речь, точнее вообще не слышит их голосов. Спит как младенец в своей удобной постельке. Тогда из подслушанного Семен не понял только одного: зачем мать раскрыла весь этот ужас перед собственной дочерью?

Все оказалось очень просто. Она мстила дочери, отыгрывалась на ней за свою поломанную судьбу, неудавшуюся жизнь…

По-моему я заснул. Расхотелось курить. Где же мои руки, ноги, где же тело, в конце концов? Боли нет, нет ничего, кроме вновь возникшего желания закурить. Как назло темно, видимо, ночь. «Скорее всего – паралич», – подумал он. Напали хулиганы, хорошенько стукнули по голове, и вот тебе – на. Хоть бы сигареты оставили в зоне досягаемости. Но зоны не было, как и досягаемости тоже. Да и нечем досягать. Если ничего не чувствуешь. Где же руки?

Сестра Юлька, Юлечка, Люля, как он ее называл. Он безумно любил ее. Она была старше его на пять лет, но в семье, где не хватало мужской заботы, он казался даже старше.

Юля очень красивая. Когда они шли рядом по улице, то люди думали, что это парочка влюбленных, а не брат с сестрой. Юля – блондинка с зелеными глазами, совсем не похожа на еврейку. Она очень стройная, женственная, мягкая. Юля – проститутка, дорогая проститутка. Она сама могла выбирать себе клиентов. Юля, скорее сама пользовалась ими – не они ею.

Мама так и не узнала об ее профессии. Мама считала, что дочь занимается успешным бизнесом, чем-то вроде покупки и перепродажи компьютеров, которые все больше и больше входили в моду.

Юля жила на широкую ногу: квартира, дорогая машина, стильная одежда, а уж о макияже и внешности не стоило и говорить.

СПИД. Откуда? Ведь она всегда так осторожничала, да и клиенты не те, чтобы заразить. Но, вероятно, от судьбы и вправду не уйдешь.

Мама любила Юлю, Юля любила маму. Всеобщая болезнь – любовь, которая доводит до смерти. Мама умерла, а Люля еще жива, но тоже скоро умрет. А жизни-то и не было, так симпатичное, удобное существование. Не более того…